Чтобы узнать больше, надо знать больше других

Мне выпала судьба первому из моих соотечественников положить цветы к могиле легендарного советского разведчика Рихарда Зорге. К скромной каменной плите, где тогда значилось только имя, написанное готическим шрифтом, меня и коллегу из Москвы привела Ханако Исии.

Эта японка, которая шесть лет прожила в Токио вместе с Зорге, не значится в списках его разведгруппы. Но она тоже совершила подвиг, посвятив оставшуюся жизнь тому, чтобы найти останки любимого человека, похоронить его как подобает, сохранить потомкам память о нем. Впервые приведя на отдаленное токийское кладбище двух советских журналистов, Ханако разрыдалась и с трудом выговорила:

— Я двадцать лет жила мечтой о том, что поклониться Рихарду наконец придут люди из страны, за которую он отдал жизнь…

Вскоре в "Правде" был опубликован очерк "Товарищ Рихард Зорге". Наш народ впервые узнал о непревзойденном разведчике. А пару недель спустя, как раз в двадцатую годовщину казни, ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Нас все-таки не зря называют "страной с непредсказуемым прошлым". Многие яркие эпизоды нашей истории порой держатся за семью печатями. Так было и с Зорге. Летом 1964 года в Японию прилетел политический обозреватель "Правды" Виктор Маевский. Он рассказал, что на даче у Хрущева показывали французский детектив "Кто вы, доктор Зорге?" После фильма Никита Сергеевич риторически изрек: "А разумно ли мы поступаем, что открещиваемся от такого выдающегося разведчика?"

Сообщив мне об этом, коллега из Москвы поинтересовался: знают ли о Зорге японцы? Я ответил, что в отличие от наших соотечественников здесь о нем знают почти все. В Токио не сходит со сцены пьеса "Рихард Зорге", которую написал младший брат казненного вместе с ним журналиста Ходзуми Одзаки. Стала бестселлером автобиография, которую Зорге за три года написал в камере смертников. (Его арестовали 16 октября 1941-го, а повесили 7 ноября 1944-го.) Популярны мемуары Ханако Исии "Зорге как человек".

Встретиться с автором пьесы, разыскать через него Ханако Исии, чтобы вместе с ней поехать на могилу Рихарда Зорге, не составило труда. Потом я несколько дней обстоятельно беседовал с ней, восстанавливая картину их знакомства.

Ханако впервые встретилась с Рихардом 4 октября 1935 года. В ресторане "Золото Рейна", где она прислуживала в зале, собирались германские дипломаты, коммерсанты, журналисты. Хозяин почтительно беседовал с элегантным широкоплечим мужчиной и, увидев Ханако, послал ее за шампанским.

— Этому господину сегодня исполнилось сорок лет, — сказал он. — Постарайся, чтобы гостю запомнился праздничный вечер!

Девушки из "Золота Рейна" славились образованностью, умением развлекать гостей остроумной беседой. Но на сей раз Ханако чувствовала себя скованно. Лицо Зорге показалось ей суровым и замкнутым.

— Люди веселятся в день рождения, а вам, наверное, скучно у нас, — вымолвила она, подливая в бокал вино.

— Если тебе доведется отмечать сорокалетие так же далеко от родных мест, поймешь, что это за событие, — усмехнулся иностранец.

Неделю спустя Рихард увидел Ханако в магазине грампластинок на Гиндзе и дружески улыбнулся ей.

— Ты так старалась скрасить мой день рождения, что тебя надо наградить. Бери в подарок любую пластинку!

Ханако взяла "Дубинушку" Шаляпина, Рихард — "Героическую симфонию" Бетховена и предложил вместе прослушать пластинки у него. Они стали регулярно встречаться. Вскоре Ханако поселилась у Рихарда. В те времена японки нередко становились "временными женами" иностранцев подобно Чио-Чио-сан.

Ханако Исии не догадывалась, что шесть лет делила кров с руководителем иностранной разведгруппы. Глазам японки был открыт журналист-востоковед. Но эти профессии были не только "крышей", но и важнейшими слагаемыми успеха Зорге-разведчика. Именно его эрудиция влекла к нему осведомленных людей, именно она помогала определять достоверность и ценность сведений, не только узнавать, но и осмысливать, предвидеть.

Арест Рихарда, личного друга германского посла, секретаря местной партийной организации НСДАП, был для Ханако, как и для всех, полной неожиданностью. Лишь после войны в японской печати появилась публикация "Тайны дела Зорге — Одзаки". Из нее японка впервые узнала, что оба разведчика были повешены, останки Одзаки передали его жене, а тело Зорге закопали на пустыре близ тюрьмы.

Последние строки взволновали Ханако больше всего. Как обезумевшая, бродила она среди безымянных заброшенных холмиков. Но именно в этот момент отчаяния жизнь снова обрела смысл. Найти останки Зорге, поставить памятник на его могиле, рассказать людям о том, что это был за человек, — вот ее долг!

Интерес к легендарному советскому разведчику был так велик, что один из популярных журналов опубликовал двести страниц воспоминаний Ханако "Зорге как человек". Часть полученных за это денег она отдала тюремному сторожу. Тот помог найти труп иностранца, которого было легко опознать по зубному протезу (результат аварии близ Иокогамы при езде на мотоцикле). Оставшихся денег хватило, чтобы купить участок на кладбище, захоронить там урну с прахом Рихарда и установить надгробную плиту (она сохранилась у меня на снимке). Нынче там установлен новый памятник, где рядом с именем разведчика красуется звезда Героя Советского Союза.

Стать первопроходцем к этой могиле для меня не просто высокая честь. Девиз Зорге "Чтобы узнать больше, надо знать больше других" служит для меня напутствием в жизни. Быть интересным для интересующих тебя людей, уметь делать правильные выводы из полученных от них сведений — вот залог успеха и разведчика, и журналиста. Не побоюсь сказать, что у этих профессий есть нечто общее.